Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]
Взгляд невольно переместился на скалу, и тут я заметила, что отверстия в ней не совсем обычные. Почти все круглые, раскиданные без видимой системы, но почти у всех нижняя часть закрыта отчетливо различимой каменной кладкой. Это что получается, там живут, что ли? Или это часть общей обороны? А ведь из них и стрелять удобно. Первый рубеж — стена, и даже если враг ворвётся внутрь крепости, он всё равно будет как на ладони для лучников, разместившихся на скале. Наверное, там не только лучники есть, но и какие-нибудь большие самострелы, способные стрелять настоящими брёвнами. Голова задиралась всё выше, и сразу появилось сомнение — но ведь можно спуститься с верхушки скалы по верёвкам, и вся оборона рухнет в один момент! Не знаю, с чего у меня вдруг проснулась страсть к военным вопросам, но я, не удержавшись, затормошила сидевшего неподалёку Мармука. Выслушав меня, он только зевнул.
— Наверху есть ещё одна стена, которая не позволит забраться на верх скалы.
— Но её же придётся охранять, распылять силы!
Мармук хмыкнул.
— Там такой заросший крутой склон, что пробираться можно только ползком. Десятка лучников достаточно, чтобы остановить любую армию.
— Так ты уже был здесь? — дошло до меня.
Мармук молча кивнул.
— И снова хочешь служить?
Снова кивок.
— И как здесь служба?
— Как повезёт — Мармук вдруг помрачнел — Можно и год простоять в карауле и ничего не случится. А может… Из тех, кто служил перед нами, за два дня в живых остались в лучшем случае один из пяти. Как повезёт — снова повторил он.
А мне почему-то подумалось, что раз его снова позвали на службу, значит…
Начальство появилось только через час. Высокий, под метр девяносто, мужчина лет тридцати. «Белокурая бестия», «чистокровный ариец», почему-то подумала я. Мечта любой девчонки. Крепкая, но не тяжелая, накачанная фигура. Прямая осанка, лицо с правильными чертами, чуть высокомерная усмешка. Человек, привыкший к власти и беспрекословному подчинению. Настоящий воин, и если бы не выражение спесивого превосходства на лице, он бы мне почти понравился. Во всяком случае, за его спиной можно чувствовать себя как за каменной стеной.
Завидев его, Мармук торопливо отдал команду, и наёмники выстроились в шеренгу. Не зная, что делать, я тоже пристроилась чуть сзади и сбоку от Мармука. Барон Мик (если это был он) молча взял у Мармука зелёную тряпочку, внимательно осмотрел, словно там было написано что-то важное, затем так же молча прошелся перед шеренгой, всматриваясь в наемников. Наверное, хороший командир с одного взгляда определит кто перед ним — опытный боец или шантрапа, нацепившая оружие. Наемники от этого взгляда сразу подтянулись и стали походить на настоящих солдат. Вернувшись к Мармуку, Мик негромко спросил:
— Ты вроде уже служил здесь?
— Да, четыре года назад.
— Хорошо, значит тебя учить не надо. Как остальные — сборные или команда?
— Моя команда, господин барон.
— Очень хорошо. Значит будешь отвечать за них и дальше. Поступаешь в третий взвод, к Ардану. У него сильный недобор.
— Слушаюсь.
Мик кивнул и вдруг уставился на меня, словно только что увидел.
— А это ещё что за девка?
Мармук напрягся, но потом довольно твердо ответил.
— Она тоже в моей команде.
— Девка?!
— Она тоже может убивать.
Я чуть не запаниковала — он что, хочет «похвалиться» моими «подвигами»?! Но для Мика эти слова ничего не значили.
— Убить может любой. А мне нужны солдаты, которые будут стоять на посту, которых я могу послать в лес, которые смогут бежать десять километров, а потом вступить в бой. Она стоять-то сможет, если на неё надеть доспехи? Меч удержит?
Мармук неожиданно воспротивился.
— Она в моей команде — мрачно повторил он.
Мик прищурился, но сдержался от резкости.
— Это твои дела. Но платить за неё я не буду. И охранять в казарме не собираюсь.
Мармук тут же вытянулся.
— С деньгами мы решим сами. А для неё будет вполне достаточно койки в казарме у кухарок.
Мик оглядел меня ещё раз, более внимательно.
— На шлюху вроде не похожа. На бойца — тем более. Зачем же ты им нужна, девочка?
Не зная, что отвечать, я опустила голову.
— Ну да ладно — Мик снова превратился в командира — Сегодня обустраивайтесь, отдыхайте, а завтра будете заниматься по общему распорядку. А ты, девочка, запомни — места у нас дикие, народ простой. Сможешь постоять за себя в казарме и в лесу — твоё счастье. Нет — искать твои кости никто не станет. Поняла?
Я торопливо кивнула.
— Ближайший обоз будет не раньше чем через месяц. Выживешь до его прихода — твое счастье.
Мик подавлял своей властностью, и когда он ушёл, не только я одна незаметно переводила дух. Не то, чтобы я сильно испугалась, но… чувствовала я себя неуютно. И эта его фраза про мои косточки оптимизма тоже не добавляли. Опять же, Мармук говорил, что тут уж кому как повезёт. Или вернуться, пока ещё не поздно, в деревню?
Из задумчивости меня вывел необычный, странно извиняющийся голос Мармука.
— Натис, ты не сильно рассердилась, что я причислил тебя к своей команде?
Я улыбнулась.
— Да какой от меня толк? Ты же слышал, что говорил Мик — я даже меч поднять не смогу.
Мармук сразу приободрился.
— Меч — это не главное. Мне будет гораздо спокойнее, если ты будешь рядом с нами в трудную минуту.
Наверное, он намекал на то, что я сделала с насильниками в лесу, и я решила, что между нами должна быть ясность.
— Макмук, я не убиваю по приказу. И я не знаю, кого я убью следующим.
Прозвучало это очень нехорошо, и наёмники помрачнели. Мармук долго молчал, но потом очень серьёзно ответил.
— Очень надеюсь, что мы не дадим повода, и тебе не придётся убивать нас.
Странное обещание от наемника, привыкшего чужой кровью зарабатывать себе на жизнь. Остальные переглянулись, потом каждый, как бы давая безмолвную клятву, кивнул головой. Теперь все ждали моего решения. Странный молчаливый разговор, когда для битых жизнью мужиков почему-то важно решение девчонки. И ведь они не играли, для них это было действительно важно.
Не хотелось их обидеть, и не хотелось давать обещания, которые я не смогу выполнить. Ставить бессмысленные условия? Со своим уставом в чужой мир? Я заговорила, медленно подбирая слова:
— Я ничего не буду обещать и ничего не буду требовать. Пусть остаётся по-прежнему — мы — рядом, но решения, что и как делать, я буду принимать сама. Если это можно назвать, что я в вашей команде, пусть так и будет. Но если… — я замялась, не зная как сформулировать — если что, вы умрёте, даже не поняв этого. Или я просто уйду, ничего не объясняя.
